Современный этап развития российской экономики, равно как и любой другой развивающийся страны, тесно связан с так называемой четвёртой промышленной революцией, характеризующийся цифровизацией всех сфер хозяйственной деятельности. В целях реализации Стратегии развития информационного общества на 2017-2030 годы распоряжением правительства РФ от 28.07.2017 №1632-р была утверждена программа «Цифровая экономика Российской Федерации» [1]. Исходя из данного курса следует, что несмотря на некоторую отсталость России от развитых стран в ближайшем будущем многие традиционные направления развития бизнеса – сокращение издержек, поиск новых форм взаимодействия с покупателями и поставщиками, инвестиции в инновации – будут реализовываться посредством новых, более совершенных с точки зрения эффективности IT-моделей, что, с одной стороны, является важнейшим условием её будущей социализации и конкурентоспособности на мировом рынке, а с другой, винословием новых вызовов и проблем для отечественного сообщества.

Одной из главных проблем, грядущих за цифровизацией экономической системы, стоит выделить проблему занятости российского рынка труда. Стремительное изменение мира и развитие технологий будущего побудило Агентство стратегических инициатив совместно с Московской школой управления «СКОЛКОВО» разработать «Атлас новых профессий», в котором были помещены прогнозы касаемо появления новых специальностей в 2020-2030 годах [2]. Несмотря на то, что при первом ознакомлении с альманахом даже сами названия данных профессий воспринимаются как непривычные и даже футуристичные, с ежегодной популяризацией на отечественном рынке таких технологий, как Блокчейн (Blockchain), Интренет вещей (Internet of things, IoT), технологии больших данных (Big Data) и многих других, их появление, равно как и их востребованность, кажется более чем реальностью. Более того, в атласе обозначены и профессии-пенсионеры, т.е. те рабочие места, которые полностью исчезнут в результате автоматизации и других высокотехнологичных новшеств. Так, с внедрением новых технологий проблема занятости отечественного рынка труда приобретает совершенно новую форму, форму структурной угрозы существующим традиционным профессиям, с одной стороны, и отсутствия массовой IT-компетенции, – с другой.

В этом ключе наиболее показательными будут слова директора Фонда развития Интернет-инициатив Кирилла Варламова о том, что в связи с цифровизацией российской экономики страна может испытать одновременно и безработицу, и нехватку квалифицированных специалистов [3]. Об актуальности последней тенденции свидетельствует тот факт, что анализ соотношения предложения труда и спроса на труд 2018 года показывает, что как в целом на национальном трудовом рынке, так и на большинстве региональных и местных рынков труда, даже при наличии безработицы, потребность предприятий в работниках не обеспечивается полностью. Это вызвано тем, что многих незанятых граждан по разным причинам не привлекают свободные рабочие места, а работодателей, в свою очередь, далеко не всегда устраивают профессионально-квалификационные характеристики ищущих работу. Так, в 2018 году при наличии в стране 3,9 млн безработных (5,2% от численности рабочей силы) число имеющихся в службе

занятости заявленных работодателями вакансий ежемесячно составляло от 1,2 до 1,6 млн, а общий необеспеченный спрос, по расчетам, проведенным с учетом динамики движения рабочей силы и данных выборочных обследований Росстата, – около 2 млн человек [4]. Исходя из чего следует вывод, что в России уже существует проблема массовой безработицы по причине, в том числе, недостаточности компетенций у потенциальных сотрудников для покрытия существующего спроса работодателей, что, в свою очередь, при автоматизации общественного производства только усугубит проблему занятости отечественного рынка труда.

Возвращаясь к гипотезе о возможной структурной угрозе существующим традиционным профессиям рационально будет проанализировать существующее распределение занятых по основным видам экономической деятельности, представленное в таблице 1.

Таблица 1

Распределение занятых по основным видам экономической деятельности (в %) за 2015-2017 гг. [4]

Исходя из данных, представленных в таблице 1, тенденция изменения структуры занятости является достаточно устойчивой, отражая постепенную трансформацию российской экономики, в некоторой степени, и за счёт технологических инноваций. Читается планомерное перемещение занятых из первичного и вторичного секторов экономики в третичный и четвертичный, что, с одной стороны, является одним их главных признаков перехода хозяйственной системы к четвёртой промышленной революции, с другой – может иметь под собой и менее положительный смысл.

Так, отток рабочей силы из первичного и вторичного секторов экономики в регионах, уровень и качество общественного производства которых не позволяет говорить о них как о прогрессивно развивающихся, не может быть свидетельством цифровизации. К сожалению, относительно данных территориальных единиц речь идёт скорее о недостаточности производственных мощностей для привлечения кадров в первичный и вторичный сектора экономики. Для большей наглядности можно привести опыт Германии, где число промышленных роботов одно из самых высоких в мире, а доля занятых в промышленности остается выше, чем в России. Данный факт может служить ещё одним примером того, что не всегда отток занятых в третичный и четвертичный сектора экономики обязательно является свидетельством автоматизации общественного производства всех регионов страны.

Что касается более прогрессивных областей, таких как Московская, Владимирская, Новосибирская и другие, не в столь далёком будущем потенциальная угроза вытеснения человеческого труда информационными системами и связанная с тем структурная безработица представляется уже более чем реальной. Руководитель направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов ЦМАКП Д. Белоусов считает, что данная тенденция дестабилизации рынка является только вопросом времени. В докладе об эффектах цифровизации для экономики он пишет, что «… развитие цифровизации способно высвободить «при прочих равных» 12,5 млн занятых, что ликвидирует нынешнее «скрытое индустриальное перенаселение», проявляющееся в хроническом разрыве по производительности труда между Россией и странами – технологическими лидерами» [5].

Совершенно очевидно, что данное высказывание не идёт вразрез с существующей реальностью, так как спрос на специалистов по IT-технологиям, в особенности, в прогрессивных регионах уже сейчас довольно высок и предложением не покрывается. Так, удельный вес потребности для замещения вакантных рабочих мест по специалистам высшей квалификации IT-сектора составляет 3,3%, в то время как по специалистам высшей квалификации в целом всего 2,3% [6].

Таким образом, тотальная цифровизация российского общества, в любом случае, будет провоцировать определенную автоматизацию общественного производства, постепенно или чуть более радикально – в зависимости от конкретного региона, и деформировать спрос отечественного рынка труда в пользу специалистов в IT-технологиях. Тогда, следует задаться логичным вопросом, насколько готово российское общество к подобным изменениям?

Первый, кто несёт ответственность за реагирование на любую мобильность спроса рынка труда – это, безусловно, сфера образования. В феврале 2018 г. на заседании Правительственной комиссии по использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности был утвержден проект плана мероприятий по направлению «Кадры и образование» программы «Цифровая экономика Российской Федерации». На заседании отмечалось, что в стране «… должно появиться больше выпускников университетов, которые обладают базовыми компетенциями цифровой экономики. Важно, чтобы у людей появилась мотивация осваивать новые направления, которые востребованы цифровой экономикой» [7]. Согласно плану, численность обучающихся в сфере IT-технологий должна составить на 2020/2021 учебный год не менее 80 тыс. человек, а к 2024/2025 учебному году ее планируется поднять до 120 тыс. человек.

В такт данному курсу многие российские университеты уже вовлечены в создание образовательных программ в рамках подготовки кадров по IT-профессиям будущего. Более того, ведущие российские вузы начинают активно включать в образовательный процесс различные программы сотрудничества с бизнесом. В качестве примера можно привести совместную образовательную программу «Техносфера», реализуемую Mail.Ru Group и МГУ им. Ломоносова, или программу Высшей школы экономики и «Школы анализа данных» компании «Яндекс». Подобные сотрудничества помогают студентам освоить востребованные компетенции в сфере работы с большими данными, что, в свою очередь, помимо несомненного развития личностного потенциала, повышает их конкурентоспособность при устройстве на работу в передовые компании. Безусловно, отечественный опыт имеет некоторые недостатки, выраженные в узком спектре направлений подготовки по действительно прогрессивным технологиям (искусственный интеллект, когнитивные технологии и другие), а также в достаточно ограниченном круге компетентных в высокотехнологичной среде преподавателей, однако принятие университетами нынешней ситуации как таковой и первые попытки покрытия обозначенной ранее потребности в IT-специалистах уже сейчас позволяют взглянуть на грядущее изменение структуры отечественного рынка труда в более позитивном ключе [7,8].

Более того, в случае овладения системой образования, а также конкретными предприятиями компетенциями подготовки и переподготовки кадров к молодым профессиям, новые технологии не уничтожат существующие рабочие места, а просто вытеснят специалистов на новые, более творческие и интересные. В ситуации же полного принятия обществом четвёртой промышленной революции, она сможет сыграть свою положительную роль не только в рамках повышения эффективности отечественного производства, но и улучшить трудовую реальность рабочей силы страны. Как пример, благодаря новым технологиям появится возможность работы широких масс в удалённом режиме, что позволит полностью решить проблему трудоустройства специалистов из регионов, где локальный спрос на них ограничен.

Таким образом, несмотря на невысокую чувствительность отечественного рынка труда к влиянию цифровых технологий, можно говорить о том, что в среднесрочной перспективе Россия не избежит глобальной тенденции изменения структуры спроса: одни профессии и навыки будут в критической степени востребованы экономикой, а другие потеряют свою актуальность в результате автоматизации общественного производства. В этом ключе, способность рынка труда адаптироваться к новым технологическим вызовам будет определяться готовностью к ним системы образования, отдельных предприятий, а также самомотивацией к повышению квалификации, непосредственно, самой рабочей силы.