Введение

В сложившихся внешнеэкономических условиях проблематика разработки эффективной стратегии взаимодействия с зарубежными партнерами стала для Российской Федерации особенно актуальна. В связи с этим, сегодня процесс не только оперативного, но и более долгосрочного планирования в России в сущности сводится к усилиям по переориентации цепочек поставок и поиску возможностей сотрудничества с «нетрадиционными» для России партнерами, в т. ч. Юго-Восточной Азией, Африкой, Латинской Америкой и Ближним Востоком.

Методологическая основа исследования

Использовались общенаучные методы исследования, такие, как методы системного анализа и исследования операций, метод сравнений и аналогий, метод обобщений.

Роль стран Ближнего Востока во внешнеэкономических связях России в современных условиях

В свою очередь, Ближний Восток и, в частности, арабский регион представляет для России исключительный интерес: на протяжении всего XX века он играл роль локомотива производства в промышленно-развитых странах, будучи ключевым поставщиком энергоносителей на мировые рынки. Так, по данным Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) за 2021 год, на арабский мир до сих пор приходится около 43% мировых подтвержденных запасов нефти [1]. Отсюда следует, что данный регион, представленный странами-членами Лиги арабских государств (ЛАГ), и на данный момент является «ареной» реализации стратегических интересов крупнейших держав мира, стремящихся установить по крайней мере частичный контроль над ценными сырьевыми ресурсами.

Несмотря на аналогичность отдельных элементов российской и арабской хозяйственных моделей, для России выгодные условия внешней торговли и продуктивное сотрудничество с Арабским Востоком представляют прежде всего геоэкономический интерес: США, Китай и Индия уже прочно укрепились в качестве важнейших партнеров арабских стран на внешнеэкономическом треке, а России необходимо присутствие в регионе для недопущения доминирования других держав.

Отметим, что в современной, постсоветской России возможности взаимовыгодного сотрудничества с исследуемыми странами реализованы не в полной мере, однако этот факт нельзя считать продолжением традиции активного включения СССР в региональные экономические процессы.

Так, режимы с социалистическим уклоном (Египет, Сирия, Ирак, Ливия, Алжир и др.) пользовались значительными преференциями при сотрудничестве с Советским Союзом: в 1940-е – 1950-е годы СССР подхватил тренд деколонизации в регионе, предложив значительную помощь в обеспечении государств вооружением и военной техникой (ВВТ) для недопущения краха вновь созданных дружественных режимов. Вместе с тем и общее инфраструктурное «строительство» независимых экономик таких стран не обходилось без существенной поддержки со стороны советской власти – через проекты в сфере энергетики, логистики, нефтегазовой промышленности. Такие предприятия либо были построены при технической поддержке СССР, либо их последующее обслуживание требовало активного включения квалифицированных советских специалистов (табл.1).

Таблица 1

Примеры крупных проектов с участием СССР в арабских государствах

Составлено автором по материалам базы данных Power Technology [2].

Характерно, что многие из указанных совместных проектов до сих пор считаются «поворотными точками» в истории экономического развития данных стран [3].  Хотя пик сотрудничества, когда советско-арабские хозяйственные связи были наиболее тесными, пришелся на 1960-е – 1970-е годы, предприятия, основа которых была заложена при поддержке СССР более 50 лет назад, и сейчас часто остаются крупнейшими в соответствующих странах.

Однако в дальнейшем для российской стратегии конца 1990-х – начала 2000-х гг. характерен постепенный отказ от сложившейся в советский период практики проактивного сотрудничества с арабским регионом. Со стороны России причиной тому отчасти послужило нивелирование идеологического фактора, вызвавшее падение интереса к странам, установление деловых контактов с которыми сопряжено с высоким политическим риском. И наоборот – социалистическая модель оказалась дискредитирована «в глазах» арабского мира, ставшего свидетелем распада СССР и, как следствие, неэффективности внедряемых советским режимом принципов.

Взаимная торговля России с арабскими странами

Переходя к рассмотрению статистических показателей, заметим, что политическое включение России в ближневосточную повестку (в т. ч. через военную операцию в Сирии с 2015 года) не могло остаться без внимания арабского мира, и это прямым образом отразилось на объеме взаимной торговли государств (рис.1).

Рисунок 1 – Динамика доли ЛАГ в совокупном объеме экспорта и импорта России, %

Составлено автором по данным ЮНКТАД.

Вместе с тем, несмотря на резкий рост поставок РФ в арабские государства синхронно с наращиванием российского политического присутствия в регионе, его совокупная доля во внешнеторговом обороте страны остается на крайне низком уровне. Так, на 2021 год доля арабского мира в российском экспорте составляет всего менее 4% [4]. При этом, наибольшая часть поставок приходится на арабские страны Северной Африки, в частности, Египет и Алжир, которые за последние десятилетия интенсифицировали закупки российских ВВТ.

Динамика взаимных инвестиций России и арабских стран

Вместе с тем, в сотрудничестве между Россией и арабскими странами огромное значение приобретают инвестиционные потоки. Например, говоря о крупных сделках, стоит отметить 2016 год, когда суверенный фонд Катара Qatar Investment Authority в консорциуме с швейцарской компанией Glencore приобрел 19,5% акций Роснефти, войдя в тройку крупнейших инвесторов. Затем доля существенно снизилась – до 4,7%, но и на данный момент представители фонда остаются членами Совета директоров компании и влияют существенным образом на процесс принятия решений в ней [5].

В целом, наибольшим потенциалом вложений в российскую экономику закономерно обладают страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), аккумулировавшие значительные средства в суверенных фондах. Так, на 2021 год в Россию со стороны стран Персидского залива поступает около 5% от общего притока ПИИ в страну (рис.2).

Рисунок 2 – Динамика объема прямых иностранных инвестиций стран ССАГПЗ в Россию, млн долл. США

Составлено автором по данным Банка России [6].

Как видно из рис. 2, показатели объема вложений арабских стран Персидского залива достаточно нестабильны: периоды активного инвестирования сменяются дивестиционными тенденциями. Так, можно предположить, что резкий спад инвестиций из Катара в 2018 году обусловлен дипломатическим кризисом в Заливе 2017 года, а в 2020 году фактором, который вынудил арабских инвесторов выводить свои активы из России, стал рост глобальной неопределенности.

При этом необходимо учитывать, что сотрудничество и торговля между РФ и странами Арабского Востока на данном этапе затруднена рядом объективных факторов. Во-первых, как было указано выше, структура экспорта России, обусловленная наличием сравнительных преимуществ государств на мировых рынках, аналогична специализации государств наиболее «богатых» и развитых арабских партнеров – ССАГПЗ. Так, поставки минерального топлива и нефти составляют 53% экспорта России и при этом 79% экспорта Саудовской Аравии, 61% — Бахрейна, 31% — ОАЭ и т. д. [4] Данное сходство не позволяет странам существенно нарастить торговый обмен и тормозит их сотрудничество в отраслях, не связанных с добычей нефти и других полезных ископаемых.

Перспективные направления сотрудничества России со странами Арабского Востока

В действительности же, российско-арабское взаимодействие не сводится исключительно к торговле, а энергетическое сотрудничество сторон не ограничивается добычей и переработкой нефтегазового сырья. Так, например, одной из ключевых задач стратегии России является продвижение российских технологий при строительстве и обслуживании АЭС [19, с.1797]. Кроме того, содействие развитию мирного использования ядерной энергетики на пространстве Ближнего Востока – особенно важное направление внешней политики России на фоне формирования пояса ракетно-ядерной нестабильности в непосредственной близости от арабского региона (Иран, Индия, Пакистан, КНДР).

Тем не менее, в настоящее время РФ слабо представлена в активных проектах в этой сфере на территории Арабского Востока, и это вполне может привести к тому, что Россия окажется на периферии новых географических и отраслевых тенденций в развитии мировой энергетики.

Например, в марте 2021 года стало известно о планах государственной корпорации «Росатом» развивать производство экологически чистого «зеленого» водорода в России. Эта же технология пользуется особым спросом в странах Персидского залива, нацеленных на диверсификацию и стремящихся к обеспечению своих новых проектов экологически чистыми источниками энергии. Однако уже в 2020 году Саудовская Аравия, будучи на передовой внедрения альтернативной энергетики в свою хозяйственную систему, уже заключила соглашение о строительстве крупнейшей в мире станции по производству данного вида водорода с американской компанией «Air Products and Chemicals» [7].

В то же время, большинство релевантных российско-арабских проектов в сфере атомной энергетики на данный момент находится на стадии переговоров. Например, в июле 2019 года Росатом выступил с предложением строительства АЭС средней мощности в Саудовской Аравии. Это означает, что российские компании в целом заинтересованы в сооружении первой в этой стране атомной электростанции, однако властями КСА до сих пор не принято решение о сроках и исполнителе проекта. Конкурентами Росатома, также прошедшими предквалификационный отбор в тендере на строительство, выступают американская электротехническая фирма Westinghouse Electric, китайская компания в сфере атомной энергетики China National Nuclear Corp., южнокорейский поставщик электроэнергии KEPCO и французская энергогенерирующая компания Électricité de France [8].

Вместе с тем, за последнее время активизировались попытки российских энергетических компаний продвигать свои интересы на Арабском Востоке. Так, 6 сентября 2022 года представитель ГК «Росатом» по международным и научно-техническим проектам В. Першуков заявил о намерении компании расширять сотрудничество с «восточными» партнерами в целом, и в т. ч. с арабскими странами, в частности ОАЭ [9]. Ранее, в январе того же года об этом уже заявлял региональный исполнительный директор компании «Росатом – Ближний Восток и Северная Африка» А. К. Воронков, однако сделав при этом акцент на готовности развивать атомную энергетику Саудовской Аравии.

Однако наибольшего успеха в продвижении на Арабском Востоке российская атомная энергетика достигла в Египте, подписав в 2015 г. соглашение о строительстве первой в стране АЭС «Эд-Дабаа», причем 85% стоимости строительства (25 млрд долл. США) будут покрыты за счет экспортного кредита, предоставляемого Россией. Выплаты по кредиту со стороны Египта должны начаться в 2029 году, тогда как введение станции в эксплуатацию планируется произвести на год раньше – в 2028 г. Вдобавок, Россия обеспечит АЭС топливом на протяжении всего ее «жизненного цикла», а также возьмет на себя функции по подготовке специалистов, техобслуживанию станции и ее ремонту [10].

Таким образом, Египет как более «традиционный» для России партнер, очевидно, склонен к сотрудничеству с отечественными поставщиками энергетических услуг в противовес азиатским и американским подрядчикам [17, с.221]. Представляется, что это частично объясняется несоразмерно выгодными условиями, предоставляемыми Россией, особенно учитывая, что египетская экономика серьезно страдает именно из-за нехватки государственных и частных средств для эффективного расходования и капиталовложений в производительные проекты.

Что касается выгод интенсивного российско-арабского взаимодействия для отечественного научно-технического потенциала, на современном этапе центром такого сотрудничества становится лидер региона – Саудовская Аравия, обладающая передовым опытом в сфере диверсификации экономики на основе стратегии «Видение – 2030» [11].

Так, в рамках взаимовыгодного обмена технологиями возможно применение в отечественных условиях комплексной программы In-Kingdom Total Value Add (IKTVA), разработанной ведущим нефтяным консорциумом Saudi Aramco. Данная программа позволяет автоматически рассчитывать специальный внутренний индекс по результатам регистрации конкретного предприятия и прохождения им специального анкетирования. «Целевая аудитория» программы – малые и средние предприятия, поэтому затем компания получает консультацию и примерный план действий для повышения своего индекса. В целом же, программа нацелена как на локализацию ключевых секторов экономики, так и на приращение их конкурентоспособности за счет привлечения в сектор малого и среднего бизнеса дополнительных инвестиционных средств, в том числе из-за рубежа [12]. Подобный обмен технологиями, безусловно, актуален и для других арабских стран, однако пока, как указывалось ранее, сотрудничество с Россией ограничивается заключением отраслевых договоров с предоставлением односторонних услуг.

Таким образом, первое препятствие к сотрудничеству – преобладание энергетического сектора в экономиках России и арабских стран – может одновременно служить дополнительным стимулом к обмену опытом, кадрами и передовыми технологиями, а также координации усилий по стабилизации рынков (например, посредством сделки ОПЕК+).

Далее, второй категорией наиболее серьезных препятствий к сотрудничеству выступают барьеры во взаимодействии на уровне бизнеса [18, с.156]. В частности, российское предпринимательство пока не готово вкладывать в регион значительные средства, а масштаб текущих капиталовложений не соизмерим с потребностями арабских экономик, нуждающихся в ПИИ. И наоборот, арабские инвесторы из «богатых» стран ССАГПЗ достаточно низко оценивают инвестиционный климат в России. Представляется, что это связано с низким уровнем осведомленности российского и арабского бизнес-сообществ о деловой культуре и потенциальных инвестиционных возможностях другой стороны.

Экономико-правовая база торгово-экономических отношений России со странами Ближнего Востока

Вместе с тем, анализируя российские стратегические нормативно-правовые документы, в той или иной степени затрагивающие долгосрочные приоритеты во внешнеэкономической политике, заметим, что уровень значимости арабского региона как части Ближнего Востока оценивается на официальном уровне как достаточно низкий. Так, в главе Внешнеэкономической стратегии России до 2020 года, посвященной региональным и страновым приоритетам, страны Ближнего, Среднего Востока и Африки занимают последнее место, уступая в очередности Латинской Америке [13]. В качестве цели внешнеэкономической политики России в арабском регионе ставится, в частности, «наращивание российского экспорта, в том числе машинно-технических товаров и спецтехники» [13]. Однако, проследив экспортную деятельность РФ по 7-й группе товаров Международной стандартной торговой классификации ООН «Машины и транспортное оборудование», отметим: на 2021 год на них приходится всего 8,6% от общего экспорта России в страны ЛАГ [14].

Аналогично, регион занимает предпоследнее место среди наиболее важных географических направлений внешнеэкономической деятельности в рамках Концепции долгосрочного социально-экономического развития на период до 2020 года [15]. В рамках данного документа, одним из приоритетов во взаимодействии со странами Ближнего Востока провозглашается организация производств для сборки российской продукции машиностроения «на месте», и это представляется дальновидным решением, т. к. предусматривает вложение российских инвестиционных средств, потенциальное предоставление кредитов для целей строительства, а значит и в целом предполагает установление именно долгосрочных связей.

Данный фактор особенно важен для арабского региона, переполненного портфельными инвестициями и «горячими деньгами», т. е. доходами от туризма, переводами арабских граждан из-за границы и т. д. Например, в мае 2022 года Египет объявил о выводе с национального долгового рынка инвестиций на сумму около 20 млрд долл. США с начала специальной военной операции в Украине [16]. В результате, в сочетании с падением курса египетского фунта, «бегство капитала» вынудило правительство вновь обратиться в МВФ за предоставлением стране нового кредита. Данный кейс демонстрирует, что арабский мир исключительно заинтересован именно в прямых иностранных инвестициях, которые Россия могла бы предоставить, в т. ч. в форме строительства сборочных предприятий.

Подчеркнем, что формально оба рассмотренных выше стратегических документа не считаются действующими, однако актуальные аналогичные нормативно-правовые акты с территориальной приоритезацией пока не были приняты.

Заключение

В итоге, проведенный обзор российской внешнеэкономической политики в арабском регионе позволяет сделать краткий вывод: военно-политическое присутствие России, а также советский опыт формируют основу для продвижения отечественного «бренда» в арабском мире по экономическому, а также деловому направлениям. Тем не менее, Россия не реализует потенциал сотрудничества в полной мере, стремительно теряя позиции по отношению к другим крупным игрокам — США, Китаю, Индии. Однако такие факторы, как взаимные потоки инвестиций, сбыт российской наукоемкой продукции (например, машиностроения, в т. ч. энергетического) и координация усилий на полях работы международных организаций, позволяют положительно оценивать перспективы российско-арабского взаимодействия при наличии политической воли к формированию благоприятного регулятивно-правового климата и повышению осведомленности бизнес-сообществ.