Исследуя международную практику проблемы инвалидности следует отметить, что под пристальным вниманием ООН она находится более 25 лет.  Согласно «Международной классификацией нарушений, ограничений жизнедеятельности и социальной недостаточности» (МКН) медико-социальные экспертные комиссии определяют значение «ребенок-инвалид» согласно комплексу имеющихся нарушений, ограничений жизнедеятельности и социальной недостаточности. Во всемирной программе действий уделяется внимание статистики инвалидности, поскольку на основании нее разрабатываются главные пункты реализации политики в отношении детей инвалидов и контроля за ее результатами.

На основании стаSтистических данных можно сделать вывод, что несмотря на демографический спад, количество детей-инвалидов растет (рис.1).

Рисунок 1. Общая численность инвалидов по группам инвалидности [1]

Как видно из данных приведенного графика по состоянию на 01.01.2013 г. количество детей-инвалидов в общем количестве инвалидов-граждан РФ составляла — 4,34 %, на 01.01.2020 г. уже 5,8%.

 На сегодняшний момент в РФ произошло признание проблемы, связанной с детской инвалидностью. В условиях нестабильной экономической ситуации, изменений социальных условий жизни и  принятия приоритетности проблем детства в государственной политике, приводит к необходимости изыскания различных путей решения, связанных с ситуацией достойного жизнеобеспечения детей-инвалидов на различных уровнях.   Сохраняющаяся тенденция увеличения роста численности детей-инвалидов может привести к серьезным проблемам на разных уровнях как для самих детей-инвалидов, так и для общества в целом. Подобная направленность может привести к сокращению валового внутреннего продукта, трудовых ресурсов, а также стратегической безопасности страны. При этом не следует забывать также о расходах на медицинское обслуживание, увеличения расходов социального характера и содержанием интернатов, домов инвалидов и т.д. [2].

Исходя из этого необходимо провести обзор научных публикаций с целью определения масштабов экономического ущерба вследствие инвалидизации населения, прежде всего детской.

На основании анализа публикаций, рассматривающих вопросы инвалидности, размещенных в Российской научной электронной библиотеке (e-library.ru) более чем за последние десять лет, выделена основная тенденция, заключающаяся в том, что инвалидность в основном учитывается в рамках ухудшения качества населения, уделяя минимальное значение последствиям детской инвалидности на значение основных показателей уровня развития страны.

Например, в публикации Потаповой О.Н. рассмотрен феномен детской инвалидности в контексте качества жизни на примере населения одного региона — Саратовской области [3]. Согласно выводам автора главным показателем качества жизни населения является уровень детской инвалидности. На том основании, что основным социально-экономическим показателем качества жизни является величина ВРП на душу населения, автор рассматривает корреляционную зависимость между уровнем ВРП на душу населения и показателем детской инвалидности. Основным выводом является то, что при увеличении уровня ВРП на душу населения, растет качество жизни и снижается уровень детской инвалидности. Следует помнить, что концепция качества жизни включает не только экономические показатели, но и социальные, политические и культурные. Учитывая вышеизложенное, целесообразнее использовать индекс развития человеческого потенциала, который включает самые важные аспекты жизни общества.

Но если рассматривать влияние инвалидизации населения на экономическое развитие, то в первую очередь следует применять экономические подходы. В частности, финансирование политики в сфере социальной защиты инвалидов в свете концепции человеческого капитала предстаёт не в качестве затрат государства, а в роли инвестиций [4]. Проанализировать их явление видится вопросом первостепенной значимости для практики социального управления. Научное понимание данной темы, в свою очередь, особенно уместно в контексте экономики народонаселения.

В демографическом энциклопедическом словаре под редакцией Д. И. Валентея, «экономическая модель инвалидности» воспринимается как определенная по времени и составу потеря трудоспособности в связи с определенными нарушениями функций организма вследствие заболеваний, увечий или дефектов развития. Согласно данной концепции люди с полной или частичной потерей трудоспособности признаются в меньшей мере производительные, также предусматривается то, что они зависимы как  от своего окружения, так и государства и его политики.

В РФ применяется официально-рекомендованная методика подсчета   экономических потерь от смертности, заболеваемости и инвалидизации населения — «Методология расчета экономических потерь от смертности, заболеваемости и инвалидизации населения» (далее — Методология) [5]. Тем не менее, разработано достаточное количество авторских методик для анализа экономических потерь  от инвалидизации или вариаций подходов, изложенных в Методологии. Основное направление данных разработок при экономической оценке потерь здоровья направлено на рассмотрении оценки потерь от смертности и заболеваемости, без учета ряда особенностей инвалидизации, таких как группа инвалидности, способность осуществлять трудовую деятельность и др.

К наиболее значительным затратам, связанных с выходом на инвалидность лиц трудоспособного возраста, Э.Я. Немсцверидзе отнес прямые затраты на профилактические мероприятия и социальное обеспечение (в связи со стойкой утратой трудоспособности). Данная методика представлена в общем виде, в ней учтены прямые и косвенные потери государства [6].

Только прямые затраты государства рассмотрены в коллективной работе Сороколетова Д.В., Дубровина Г.М., Кириченко Ю.Н., Разинькова Д.В. Экономические убытки от инвалидности (Уи) авторы представили в виде формулы:

Уи = (П + Ли) × (Т1и × И),

                  (1)

где П — среднее значение пенсии, выплачиваемой по инвалидности;

Ли — дополнительные затраты государства на мед. обслуживание одного инвалида в среднем по году ;

Т1и — число рабочих лет, потерянных в связи с инвалидностью одним инвалидом в среднем значении;

И — количество инвалидов.

Значение (Т1и × И) идентично общему количеству лет потерянных из-за нетрудоспособности [7].

Анализ экономического ущерба в разрезе региональной экономике проводил Л.А. Эфрос, в результате которого рассчитывался недополученный ВРП. При расчете учитывалась формула определения ВРП на душу населения. В авторской методике рассчитывался реальный ВРП с поправкой на уровень инфляции или дефляции с учетом группы инвалидности и степени утраты трудоспособности. Недополученный ВРП рассматривался как  упущенная выгода с учетом дисконтирования. Для определения дисконтированной величины недопроизведенного ВРП по времени, необходимо провести  вычисление и сложение значения выбранного показателя по каждому году в зависимости от размера ставки процента. Итоги расчетов сверялись с бюджетом регионального значения, направленного на здравоохранение, физкультуру и спорт [8].

Региональный аспект, но с точки зрения модификации Методологии, рассмотрели в своих публикациях Н.К. Гусева и С.В. Герман.  В основе расчета применялся ВРП с поправкой на потери, увеличенные на сумму назначенных пенсий по инвалидности, расчет которых (для целей упрощения) проводится без учета половозрастной структуры населения [9].

Похожий метод оценки экономических потерь (эффектов) предложено в работе А.П. Егоршина и Н.А. Полиной, авторы суммировали бюджеты с потерями ВРП [10].

В контексте фармакоэкономического анализа проблематику потерь от инвалидизации населения рассматривали Р.И. Ягудина с соавторами. Авторами, в течение длительного периода, исследовались вопросы методологии оценки «стоимости болезни», прямых затрат для целей анализа «затраты — эффективность». В основе «стоимости болезни» учитывались прямые затраты, включающие так называемые «медицинские» и «немедицинские», косвенные затраты, под которыми понимаются потери производительности труда и неосязаемые затраты, не имеющие денежного эквивалента и связаны со страданиями пациентов. Прямые затраты системы здравоохранения учитывались в первую очередь для оценки потерь от нездоровья населения [11-14].

Ряд работ, рассматривающие потери в рамках фармакоэкономического анализа, включали оценку влияния на бюджет не только сокращения прямых затрат, но и косвенных (рассчитанных как потери ВВП или ВРП) [15].

Исследования, отраженные в работе Ряженова В.В., Гороховой С.Г. и  Бунятяна Н.Д основываются на сравнении затрат финансового характера на различных этапах, связанных как до внедрения новой технологии (или комбинации технологий) при определенном заболевании или состоянии так и после. Проведенный анализ показал вероятные вариации общего объема и соотношений отдельных компонентов бюджетных расходов, приемлемость этих изменений для бюджета и прогнозируемые последствия внедрения новых технологий для финансирования здравоохранения» [16].

Общие масштабы экономического ущерба вследствие инвалидизации российского населения определены в статье Нацун Л.Н. и Шабуновой А.А. [17]. В данной работе авторы разделили экономические потери на компоненты: первый включает затраты на социальную поддержку инвалидов и их семей, второй содержит издержки, обусловленные потерями трудового потенциала страны. При изучении второго элемента, авторы пришли к выводу, что с ростом уровня развития экономики страны, увеличивается стоимость каждого дополнительного случая потери трудоспособности в результате инвалидизации. Потери, с точки зрения экономики, выражаются в объёме упущенной экономической выгоды вследствие инвалидизации населения. В состав которой включаются такие показатели как: объём недопроизведённого инвалидами ВВП, недополученного подоходного налога, упущенный доход самих людей с инвалидностью. Следует отметить, что в своем исследовании авторы не разделяют потери от видов инвалидности, то есть учитывают их в целом. Авторы дают решение сложившейся проблемы экономических проблем от инвалидизации с учетом опыта зарубежных стран, учитывая вопросы содействия трудоустройства инвалидов [18].

В выше рассмотренных методиках не нашло отражение звено, входящая в косвенные потери, ущерб, связанный с завершением или временным приостановлением трудовой функции лиц трудоспособного возраста, в связи с вынужденным уходом за лицами, неспособных к самообслуживанию, например, нетрудоспособными инвалидами I группы, за детьми-инвалидами и инвалидами с детства I группы. Основываясь на статистических данных такие лица составляют порядка 3% от всего трудоспособного населения [19].

Хотя достоверность метода воздействия на бюджет прямых и косвенных затрат обосновывается в докладе рабочей группы ISPOR по надлежащей практике анализа влияния на бюджет «Анализ влияния на бюджет: принципы надлежащей практики», 2012 г. [20]. Такой подход актуален и для российской системы здравоохранения.

Расходы на ребенка-инвалида превышают расходы на здорового примерно в 3 раза. Исследования, проведенными молодыми учеными выявили, что 53,6 % родителей, воспитывающих детей-инвалидов, могут позволить себе только самое необходимое, 29,9 % в редком случае имеют возможность баловать ребенка, а 12,3 % не могут позволить себе даже самое необходимое и только 4,2 % имеют хороший достаток [21].

Исследования, проведенные в Институте экономики здравоохранения Высшей школы экономики, доказывают значительный ущерб для экономики страны от рождения ребенка-инвалида по сравнению с потерями от приобретенных заболеваний. Патологии, полученные при рождении предусматривают немедицинские расходы длительного характера, связанные с уходом за данным ребенком, социальные пособия и льготы. Не следует исключать иные косвенные расходы, поскольку родители данного ребенка, оказывая ее помощь, вынуждены или полностью уйти со своей работы или их производительность труда значительно снижается. Согласно мирового опыта, такие непрямые, косвенные расходы намного превышают прямые.  Статистические данные, касающиеся пособия по инвалидности, показывают, что в РФ количество получающих выплаты, составляют более 600 тыс. детей (Рис.2).

Рисунок 2. Численность детей-инвалидов в возрасте до 18 лет, получающих социальные пенсии, чел. [1]

Данные рис. 2 показывают, что количество детей-инвалидов, получающих социальные пенсии на 01.01.2020 по сравнению с данными на 01.01.2014 г. выросли на 108144 чел., что показывает негативную тенденцию роста числа детей-инвалидов.

С учетом ухаживающего родственника, исходя 1 человек на 1 ребенка-инвалида, порядка одного миллиона человек не смогут участвовать в экономике страны в ближайшие два десятка лет. Таким образом совокупные расходы, которые несет РФ по содержанию детей-инвалидов не подлежали учету, что в целом негативно сказывается на экономике страны [22]. Согласно данным Пенсионного фонда, в 2021 г. федеральный бюджет выплачивает социальную пенсию на ребенка-инвалида в размере более 13 тыс. руб. в месяц, ежемесячные выплаты неработающим родителям или опекунам составляют 10 тыс. руб. Эти пособия постоянно индексируются с учетом размера инфляции. Существуют доплаты со стороны регионов. Например, Москва и МО выплачивают ежемесячную компенсацию лицу, занятому уходом за ребенком-инвалидом в размере 12 тыс. руб. В других регионах суммы доплат значительно ниже, например, в Ярославской области сумма пособия ежемесячно составляет 2000 рублей, в Самарской — 1000 рублей. Семьям с детьми-инвалидами за счет московских средств бесплатно предоставляются набор льгот и натуральная помощь, например, оплата в размере 50% стоимости общей площади жилого помещения и коммунальных услуг. Во всех регионах детям-инвалидам бесплатно предоставляются медицинские, социальные и образовательные услуги. К сожалению, доступность и перечень данных услуг не всегда отвечают требованиям как ребенка так и его семьи. Следует отметить, что и финансирование содержания региональных и муниципальных учреждений реабилитации не всегда осуществляется в необходимом размере [23].

Статус инвалидности может продолжаться достаточно длительный период жизни, возможно и всю жизнь.  Следовательно, при оценке экономических потерь от данного процесса следует особенно корректно учитывать такое состояние как «отложенный эффект». При подсчете могут возникнуть сложности, содержащие как оценку продолжительности периода инвалидности, зависящую от ряда условностей, в том числе от групп инвалидности), так и методологические — в виде отложенного эффекта.

Анализ научных публикаций, касающихся вопросов экономических потерь от детской инвалидности показал следующие результаты.

При подсчете ущерба в виде непрямых экономических потерь в зависимости от смертности, инвалидности подростков на примере Омской области, Н.А. Закоркина и И.А. Банюшевич, сделали вывод преждевременная смерть подростков значительно увеличивает значение данного показателя, в сельской местности 792,1 млн рублей, в областном центре — 1162,2 млн рублей. В зависимости от смерти, связанной с заболеваниями и внешними причинами до 70 лет, количество потерянных человека-лет жизни подростков в селе равна 3537,0, в Омске — 6015,0. Таким образом, размер брутто-потерь от смертности лиц, которые могли бы в дальнейшем проявить себя на рынке труда сроком до 70 лет, достигала 2407,1 млн рублей (в селе 891.3 млн рублей, в городе 1515,8 млн рублей). Совокупные потери от смерти данной категории лиц, только для Омской области  составляют 4360,6 млн рублей, что являеся значительной цифрой.

Учитывая, что объем прибавочного продукта к величине потребляемого продукта в народном хозяйстве имеют примерно одинаковую величину, то потери нетто в связи со смертностью подростков возрастной категории от 15 до 17 лет от всех нозологических форм составляла 1203, 6 млн рублей, при этом с поправкой возможности трудиться до 70 лет, эта сумма составляла 218,3 млн рублей, учитывая цены 2012 года. Таким образом, средний экономический ущерб, наносимый обществу ввиду преждевременной смертности одного подростка составил 4,4 млн рублей в эквиваленте 2012 года.

Для расчета ущерба, вызванного инвалидностью подростков, в качестве исходных данных принимались численность инвалидов, величина ВВП на одного занятого в производстве в течение года, а также среднее число рабочих лет, потерянных по инвалидности одним человеком (35 лет).

Упущенная выгода в связи с инвалидностью подростков составила:

— проживающих в сельских территориях — 10,3 млрд рублей в год;

— проживающих в г. Омске — 9,2 млрд рублей в год.

Исходя из подсчетов авторов, потери, связанные с инвалидностью и смертностью подростков, возрастной категории от 15 до 17 лет, проживающих в Омской области имеют более высокие показатели в менее благоприятных с экономической точки зрения районах, упущенная выгода при этом в 2012 году составила 21,8 млрд рублей [24].

Исходя из проведенного исследования, следует сделать вывод, что при рассмотрении вопросов экономических потерь от инвалидизации, основной уклон сделан в сторону трудоспособного населения, не учитывая последствия для экономики страны и регионов, в частности, от детской инвалидности. Приведенные методики рассчитаны без учета деления на виды, сроки и состав инвалидизации. Также отсутствует единый и наиболее полный анализ и оценки, применимой для целей сопоставления затрат и результатов (расходов и доходов бюджета) органами государственной власти. Также не доказано влияние данного процесса на значение главных экономических показателей, таких как ВРП, ВВП и т.д., нет построенной корреляции, показывающей связь между количеством инвалидов и динамикой изменения ВРП.  Соответственно, в дальнейшем авторами планируется более подробное изучение воздействия инвалидизации населения на экономическое развитие особенно на региональном уровне, поскольку каждый регион РФ по своей сути уникален.