Вступление

Первое двадцатилетие XXI в. охарактеризовалось переформированием рыночного пространства, появлением огромного числа новейших инструментов и механизмов регулирования экономических процессов. Российская Федерация, будучи страной с развивающейся экономикой, также оказывается подвержена влиянию глобализации и научно-технического прогресса.

В связи с изменениями, происходящими, в частности, в потребительском секторе, экономика перестраивается на абсолютно новый формат функционирования. Сегодня всё большее число компаний и корпораций перемещаются в Интернет-пространство. Они проходят через ускоренную цифровизацию, для того чтобы соответствовать запросам современного потребителя, ориентированного прежде всего на комфорт, эффективность, экономию времени и денег.

Кроме того, одним из набирающих популярность экономических «трендов» становится формирование так называемых экосистем. Крупнейшие игроки бизнеса собирают вокруг себя более мелкие фирмы, иногда создают новые, и таким образом на рынке появляются универсальные компании. Такое предприятие можно представить в виде сложноорганизованного, иерархичного, притом саморегулирующегося организма, который захватывает значительную долю сегментов рынка и влияет на потребительский спрос. За последнее время создание экосистем стало приоритетной задачей интернет-рынков. Крупнейшие технологические игроки на интернет-платформах вступают в борьбу за основные потребительские вертикали.

В качестве цели данной работы авторы определяют изучение феномена деловых экосистем как тренда современной экономики. Исходя из этого, можно сформулировать следующие задачи исследования:

1. Рассмотреть экономическую экосистему как особого рода форму организации бизнес-процессов.
2. Выделить характерные черты деловых экосистем и их типичную структуру.
3. Выявить основные плюсы и минусы создания экосистем в экономике на примере опыта российского рынка.

Предметом изучения в данной работе выступают экономические экосистемы, в качестве объекта – характерные черты экономических экосистем, их типичная структура, а также опыт функционирования подобных форм бизнеса в России.

Методология исследования – это анализ теоретических основ создания и функционирования деловых экосистем, моделирование типичной структуры таких бизнес-организаций, статистическая обработка практических результатов их существования и синтез выявленных характеристик экономических экосистем.

Исследование экономических экосистем в сегодняшних реалиях представляется как возможность изучить природу таких объединений и выявить положительные и отрицательные стороны функционирования подобных бизнес-структур для определения основных направлений развития как российского, так и мирового рынков.

Результаты исследования

Термин «деловая экосистема» или «бизнес-экосистема» имеет несколько трактовок. В 90-х гг. XX в. профессор Гарвардского университета Дж. Мур впервые заговорил о возможности существования деловых экосистем наподобие биологических. В своей статье «Хищники и добыча: новая экология конкуренции» учёный рассматривал двойственную природу экосистем на рынке. С одной стороны, фирмы могут сотрудничать и совместно создавать качественно новый продукт (инновации), т.е. ко-эволюционировать. С другой стороны, взаимодействие фирм позволяет им удерживаться на рынке и, благодаря кооперации, адаптироваться к постоянно меняющимся условиям и «выживать» в условиях конкуренции [5]. Джеймс Мур рассуждал так: «…я предлагаю рассматривать компанию не как члена одной отрасли, а как часть бизнес-экосистемы, которая пересекает множество отраслей. В бизнес-экосистеме компании совместно развивают свои возможности вокруг новой инновации: они сотрудничают и конкурируют, чтобы поддержать новые продукты, удовлетворить потребности клиентов и в конечном итоге включить следующий раунд инноваций…» [27].

В 2004 г. выходит книга «Преимущество основателя: что новая динамика деловой экосистемы означает для стратегии, инноваций и устойчивости» М. Янсити и С. Левина, в которой экосистема бизнеса сравнивается с цепочкой создания ценности или сетью ценности [5]. Подобно последней, деловая экосистема кооперирует компании, которые непосредственно вкладываются в производство товаров и услуг, однако – и это есть основное отличие экосистемы от цепочки ценности – в деловых экосистемах присутствуют третьи лица, которые сами не создают добавленной стоимости, а лишь этому способствуют. Другими словами, в деловую экосистему входят также фирмы-посредники, т.е. финансовые и страховые компании, венчурные агентства и т.п., напрямую не участвующие в производстве.

Согласно другим, более поздним определениям, деловая экосистема представляет собой динамичную адаптивную систему или конфигурацию компаний, взаимодействующих с целью производства, распределения, обмена и потребления товаров и услуг. Проще говоря, это сеть взаимосвязанных фирм, предприятий, существующих вокруг одной целостной платформы, позволяющей создавать и реализовывать ценность продукта [5].

Экосистема цифровой экономики представляет собой партнерство организаций, обеспечивающее постоянное взаимодействие принадлежащих им технологических платформ, прикладных интернет-сервисов, аналитических систем и т.д. [24]. Под социально-экономической экосистемой понимают сосредоточенный комплекс организаций, бизнес-процессов, инновационных проектов и инфраструктурных образований, способный к длительному и самостоятельному функционированию за счет кругооборота ресурсов, продуктов и систем [4].

Деловые экосистемы создаются как в b2b, так и в b2c сегментах рынка [6]. Первый (business-to-business) связан c реализацией товаров и услуг корпоративным клиентам, администрации предприятий, т.е. юридическим лицам; второй же (business-to-consumer) предполагает взаимодействие с конечным индивидуальным потребителем, физическими лицами. Таким образом, экосистемы представляют собой своеобразную площадку для стыковки интересов различных субъектов рынка.

Для бизнес-экосистем как экономического «организма» характерна определенная структура (рис. 1): вокруг ядра или фокальной (центральной) фирмы-основателя формируется сама деловая система, включающая в себя доминирующих и нишевых игроков. Фокальная фирма является организатором и управляет всеми процессами в рамках экосистемы, способствуя её развитию и здоровому функционированию. Доминант стремится к укреплению позиций в бизнес-среде. Нишевые игроки создают качественно новый продукт, используя имеющиеся внутри экосистемы технологии, и предлагают его другим фирмам системы.

Между перечисленными участниками экосистемы существуют два типа связей: горизонтальные и вертикальные (рис. 1). Бизнес-вертикали представлены вышеуказанными фирмами-элементами, и посредством них осуществляется деятельность экосистемы. Горизонтальные связи обеспечиваются благодаря объединителям-энейблерам. В качестве объединяющих звеньев могут выступать: бренд, ID пользователя-потребителя, единый центр поддержки, контакт-центр и многое другое.

Рисунок 1 – Структура деловой экосистемы [5]

В общем и целом, структура экосистемы включает производителей, потребителей, рынки, продукты, процессы, отраслевые ассоциации и ведомства, организации, риски, власть и другие аспекты.

В экономической науке выделяется следующий типовой состав экосистемы [3]:

1. Организационный компонент – совокупность организаций и самостоятельных индивидуумов, функционирующих в составе экосистемы. Он обеспечивает структурный каркас экосистемы, автономность ее участников, непрерывность функционирования системы во времени.
2. Инфраструктурная среда экосистемы, представленная различными внутрисистемными институтами, регламентами, порядками, механизмами. Обеспечивает связность внутреннего пространства и жизненного цикла экосистемы.
3. Коммуникационно-логистический компонент, обеспечивающий процессы взаимодействия организационных элементов системы. Реализует возможность коммуникации и трансфера благ между участниками экосистемы.
4. Инновационный компонент – совокупность мероприятий, каждое из которых локализовано в пространстве и во времени, направленных на адаптацию экосистемы к изменениям внешнего окружения. Реализует создание новых благ, трансформацию отдельных компонентов и экосистемы в целом.

Для деловых экосистем характерны следующие черты (рис. 2).

Рисунок 2 – Признаки деловых экосистем

Во-первых, бизнес-экосистемы имеют расплывчатые границы и представляют собой сетевые структуры. Во-вторых, экосистема является открытой системой с динамическим взаимодействием между предприятиями, основанным на взаимопомощи, взаимной эффективности производства, благодаря чему устанавливаются отношения конкуренции и сотрудничества. В-третьих, деловой экосистеме присущи иерархичность и сложность, что прослеживается в наличии разветвлённой внутренней и внешней структуры.

Наиболее масштабными можно считать экосистемы в мире технологий, где сложно переоценить их влияние на мировое сообщество в целом. Зарубежными компаниями, образовавшими достаточно крупные экосистемы в конце XX – начале XXI вв., стали корпорации Apple, Miscrosoft, Intel и многие другие.

Особое значение придается развитию экосистем и в экономике России. На сегодняшний день в РФ уже существует несколько крупнейших бизнес-экосистем, и с течением времени всё большее количество компаний выбирает для себя в качестве наиболее перспективной стратегии формирование подобных консорциумов.

Обсуждение

В последнее время всё чаще эксперты и простые обыватели задаются вопросом: чем так привлекательно для игроков бизнеса создание деловых экосистем? Почему именно экосистемы позволяют компаниям строить собственные империи, базирующиеся на разного рода сервисах? Насколько усиление власти бизнес-экосистем безопасно для общества, экономики и государства? Для того чтобы ответить на эти вопросы, рассмотрим основные достоинства и недостатки деловых экосистем на примере российских крупнейших компаний: Сбер, Яндекс и МТС.

Для начала необходимо обратить внимание на положительные стороны создания и существования таких бизнес-экосистем.

Одними из самых крупных работодателей на рынке труда являются именно экосистемы [28]. Соответственно, чем крупнее охват сегментов рынка, тем больше предоставляемых мест для новых сотрудников. В Яндексе, по состоянию на 2020 г., насчитывалось более 11 тыс. сотрудников, и фонд оплаты труда на каждого сотрудника составлял в среднем 322 тыс. руб. (общий фонд оплаты труда – 19 % от выручки) [25]. Бизнес Яндекса в 2020 г. был разделен на шесть сегментов: поиск и портал, такси, Е-Коммерс, доски объявлений, медиа-сервисы, эксперименты. Для МТС, количество сотрудников по данным официального сайта компании составило 62,5 тыс. человек, из них большую часть сотрудников составляют мужчины (более 56 %) [15]. Сбербанк значительно наращивает свою мощь и включает в себя множество новых сервисов, например, такие как MRM (Marketing Resource Management), Сберпрайм, СберАвто и т.д. Всего в данной экосистеме работает более 291,7 тыс. человек [23]. Данная тенденция говорит о привлекательности вакансий, представляемых на рынке труда.

В качестве следующего плюса можно выделить потребителеориентированность экосистем на рынке [2]. Можно сказать, что основной упор таких компаний идет на удовлетворение потребностей имеющихся и потенциальных клиентов. Совершенствование старых услуг и предоставление новых позволяет удерживать внимание потребителей. Согласно стратегии развития Сбера до 2023 г., главная цель компании – соединение потребностей людей, бизнеса и страны, с помощью технологий и интеграции всех сервисов компании в единую экосистему, т.е. стать доверенным помощником и навигатором в меняющемся мире: для человека, бизнеса и государства [20]. Так же, как и Сбер, Яндекс и МТС стремятся улучшить свои сервисы и повысить продажу своих услуг за счет адаптации к потребностям клиентов. Главный их мотив: «Пользователь ‒ наш главный заказчик, то есть тот, для кого мы работаем и делаем сервисы» [19].

Одним из значимых плюсов деловой экосистемы является также и то, что развиваемые и разрабатываемые в консорциумах продукты опираются на сильные стороны каждого из участников. Это позволяет компаниям добиться максимальной эффективности при малых затратах. Как правило, в таких экосистемах имеется один лидер ‒ организатор объединения, который задает правила работы и обеспечивает слаженное взаимодействие между партнерами.

Для всех крупных экосистем характерно наличие «единого окна» или, иначе говоря, единого входа для использования всех сервисов компании. Такой единый вход характерен для всех рассматриваемых в данной статье экосистем. Сбер совместно с Министерством экономического развития Российской Федерации для предпринимателей создал платформу «Деловая Среда СберБанка» – портал обслуживания бизнеса со множеством образовательных программ и полезных сервисов [8]. МТС имеет открытое окно инноваций, т.е. единую точку входа в МТС для всех инновационных проектов [26]. У Яндекса ‒ объединение интерфейсов рекламной сети Яндекса и платформы управления рекламой ADFOX для удобства управления монетизацией. Благодаря такому объединению этих платформ можно работать из единого окна с общим навигационным меню. В целом, это лишь некоторые примеры единых окон в системах Сбера, Яндекса и МТС. Самое главное в таких окнах – это объединение и доступ ко всем сервисам в одном личном кабинете, где достаточно один раз зарегистрироваться и пользоваться всеми сервисами одновременно.

Крупным экосистемам присущ широкий региональный охват и высокая лояльность. Широкий охват означает число клиентов, пользующихся сервисами экосистем. За 2020 г. число клиентов Сбера увеличилось почти на 3 млн и сегодня составляет более 100,5 млн человек [7]. Абонентская база МТС в России составляет 77,2 млн клиентов. К сожалению, не удалось выяснить охват всей клиентской базы компании «Яндекс», но по данным официального сайта Yandex Cloud на 2020 г. число коммерческих клиентов, использующих Yandex.Cloud, составило 9,7 тыс. человек, включая 270 крупных компаний-потребителей облачных сервисов.

Самыми «преданными» клиентами являются лояльные покупатели. Лояльность – это верность бренду, компании, магазину или предприятию. В широком смысле ‒ неравнодушное позитивное отношение, которое имеет рациональное и эмоциональное начало [14]. Эмоциональная сторона лояльности основывается на том, что клиенту близки ценности компании, её позиционирование на рынке, рекламные образы и посылы. А рациональная ‒ на удовлетворённости качеством товаров и услуг и выгоде, которую получает клиент от долгосрочного и регулярного сотрудничества с брендом. Без эмоциональной вовлеченности потребитель не станет по-настоящему лояльным, так как его ничто не удержит, если цены слегка вырастут, а качество сервиса ‒ упадёт. Такой покупатель реже смотрит по сторонам в поиске более выгодных условий и не так чувствителен к несовершенствам продукта. И более того, он приносит компании пользу не только в денежном эквиваленте, но и рекомендует сервисы компании другим потенциальным клиентам. Экосистемы Сбер, Яндекс и МТС всегда на слуху, каждый человек хотя бы раз слышал о них. Благодаря развитым рекламным каналам эти компании способны распространить информацию о своих сервисах и вызвать заинтересованность у клиента в их покупке.

Немаловажным плюсом бизнес-экосистем является использование сквозных технологий в цифровом пространстве (бесшовная работа сервисов). Сквозными технологиями называют ключевые направления национальной технологической инициативы ‒ программы поддержки развития перспективных отраслей [10]. В качестве основных программ можно назвать большие данные, блокчейн, искусственный интеллект, беспроводная связь, виртуальная и дополненная реальность, и т.д. Такие направления характерны и для российских экосистем, где основной упор делается на обеспечение безопасности, надёжности и производительности, цифровизацию и многое другое.

Стоит сказать также про высокую ликвидность и низкую волатильность акций рассматриваемых российских компаний. Для всех трёх экосистем справедливо отметить, что их акции входят в число «голубых фишек» (тикеры Yandex clA, МТС-ао, Сбербанк и Сбербанк-п). Этот статус подтверждается индексом Московской фондовой биржи [12]. Такие акции безопасны для держателей, поскольку значительных потрясений можно ожидать только в случае глубокого экономического кризиса. Особая черта экосистемы Сбера ‒ это владение контрольным пакетом акций (50 % + 1 акция) Министерством финансов РФ с апреля 2020 г. По мнению некоторых специалистов, это может позволить государству увеличить расходы на меры социальной поддержки и реализацию национальных проектов, поскольку теперь прибыль от содержания акций будет идти напрямую в государственную казну, минуя Центральный банк ‒ бывшего владельца данного инвестиционного пакета [9].

При всей эффективности формирования деловых экосистем нельзя обойти стороной недостатки этого процесса. Проблемы, связанные с созданием на рынке подобных империй, по большей части относятся к рискам монополизации экономической деятельности в тех отраслях, в которых эти компании существуют.

Самой главной опасностью растущих экосистем является их потребность в олигополизации рынка. Так, компания «Сбер», будучи лидером в банковском секторе, стремительно наращивает свой потенциал в технологических отраслях и тем самым со временем сможет стать для крупнейшей российской цифровой компании «Яндекс» более чем сильным конкурентом. Это становится возможным благодаря покупке множества сервисов российского Интернета разной направленности, при этом в экосистему Сбера входят фирмы, не имеющие никакого отношения к банковской отрасли (табл. 1). Именно Сбербанк формирует наибольшую прибыль среди всех организаций российского банковского сектора, и привлекает наибольшее число клиентов и потенциальных инвесторов, определяет свою кредитную политику и диктует более выгодные для себя условия по различным операциям ‒ от простых потребительских кредитов до финансирования значимых проектов [17, 18]. Однако для других денежно-кредитных учреждений это означает одно: их прибыль и капитализация незначительны, «мизерны» по сравнению с тем, что ежегодно получает Сбербанк, причём этот факт известен и клиентам, которые выбирают самого крупного игрока, не видя перспектив в более мелких банках и финансовых организациях.

Таблица 1

Экосистема Сбера (по состоянию на 08.02.2021) [21]

То же самое можно сказать и про две другие экосистемы. Яндекс ‒ ведущая российская интернет-компания, давно вышедшая на международный цифровой рынок: услугами поисковой системы, пользуются не только в России, но и в Беларуси, Казахстане и Турции. Компания «Яндекс» так же, как и Сбер, покупает сторонние сервисы, запускает экосистемные проекты для расширения сферы влияния и дальнейшего роста прибыли (табл. 2) [11, 22].

Таблица 2

Экосистема Яндекса (по состоянию на 08.02.2021) [11]

МТС, российская компания-оператор сотовой связи, в последнее время также пытается сформировать собственную экосистему (табл. 3). Для этого она приняла новую стратегию развития, базирующуюся на диджитализации и клиентоцентричности. Последующая цифровая трансформация даст компании стимул к развитию всё новых и новых сервисов, составляющих четыре бизнес-вертикали: телеком, финтех, медиа, облачные услуги и цифровые решения для корпоративных клиентов [16]. Такой подход к расширению списка предоставляемых услуг и предлагаемых продуктов определяет МТС в качестве будущего конкурента Сбера и Яндекса на цифровом рынке, а соответственно требует всё большего притока потребителей, что позволит компании диктовать свои условия.

Таблица 3

Экосистема МТС (по состоянию на 08.02.2021) [16]

Таким образом, все три экосистемы ‒ Сбер, Яндекс, МТС ‒ так или иначе стремятся к монополизации отдельных сегментов рынка. Самым неприятным последствием такой политики является тот факт, что деятельность данных компаний нарушает нормальные конкурентные связи в занимаемых ими отраслях. Отсюда вытекает достаточно серьёзная проблема ‒ низкая конкурентоспособность более мелких компаний и фирм. Большая часть потенциальных клиентов ориентируется на популярность компаний, соответственно привлекают их крупные и известные фирмы, а малые предприятия «довольствуются» оставшимися потребителями, их меньшинством. Прибыль таким компаниям обеспечивается незначительная, а значит, велик риск банкротства. В лучшем случае их могут поглотить более «живучие» компании, стремящиеся к созданию экосистем, но только если входные барьеры будут для малого бизнеса доступны и преодолеваемы. И именно то, что рост экосистем часто происходит в ущерб меньшим компаниям, есть один из важнейших недостатков деловых экосистем. Как говорил экономист Ф. Хайек: «…плоха не монополия сама по себе, а устранение или предотвращение конкуренции» [1].

Другой проблемой, с которой сталкиваются экосистемы, является так называемые киберриски. Каждая из названных экосистем оперирует огромным массивом данных о пользователях. Хранение персональной информации в базах данных компаний может спровоцировать её несанкционированное использование в коммерческих целях, если доступ получает «не тот» работник либо третье лицо. Другими словами, возможна утечка конфиденциальной информации и её дальнейшее неправомерное использование в ущерб пользователям. Помимо этого, существует проблема кибер-преступности и телефонного мошенничества, особо развивающиеся в наши дни. Мошенники, представляясь сотрудниками различных компаний (в том числе экосистем, чаще всего ‒ Сбербанка) и пользуясь их популярностью, вымогают у пользователей данные, хранящиеся в базах компаний и потому не требующие верификации, если с клиентом связываются реальные работники.

За первый квартал 2021 г. в Российской Федерации зарегистрировано на 29,4 % больше IT-преступлений, чем год назад, в том числе совершенных с использованием сети «Интернет» – на 48,3 % и при помощи средств мобильной связи – на 32,6 % [13]. В их числе и телефонное мошенничество, связанное с банковскими услугами, в частности.

Более того, в связи со стремительным развитием экосистем появляется проблема локального законодательства [2]. Поскольку компании, стремясь расширить сферу влияния, привлекают либо поглощают предприятия и фирмы, не связанные с изначальной деятельностью основателей экосистемы, то всё сложнее становится оформлять нормативно-правовую базу для регулирования всех происходящих в них процессов. В результате при отсутствии должных инструментов правового регулирования велик риск того, что будущие гиганты рынка попросту выйдут из-под контроля и смогут монополизировать как отдельные отрасли, так и их совокупности.

На основе выведенных преимуществ и недостатков деловых экосистем можно составить диаграмму SWOT-анализа (рис. 3).

Рисунок 3 – SWOT-анализ характеристик деловых экосистем

Важно отметить, что модель экосистем в России построена по старому принципу доминирования отдельных компаний, имеющих подразделения, которые не заинтересованы во внедрении инноваций. Прибыль подразделениям гарантирована сбытом товаров и продажей услуг материнским фирмам, а значит, мотивация к экстенсивному развитию крайне низкая. Кроме того, существует проблема несистемности экономики, которая проявляется в территориальной и социальной фрагментированности, непоследовательности принятия решений и отсутствии общей политики и планов использования ресурсов компании практически на всех уровнях управления.

Заключение

Таким образом, экосистемы как отдельный современный тип компании представляю собой саморегулирующийся, конкурентоспособный, «живучий» организм, стремящийся к большей власти на рынке и построению огромных империй, диктующих собственные услуги другим рыночным игрокам. Деловые экосистемы отличаются высоким уровнем инновационного развития, широким охватом потребительских сегментов, высокой лояльностью клиентов и значительными бизнес-возможностями для продвижения в конкурентной среде. Они могут существовать в совершенно различных отраслях экономики, и в каждой из них владеют монопольными преимуществами.

Экосистемы наиболее успешно создаются за рубежом, но и в Российской Федерации в последние годы многие компании стремятся создать российских гигантов в финансовом секторе, в сфере IT и прочих сегментах рынка. Развитие деловых экосистем в России идёт медленными темпами, однако пока ещё сдерживается несовершенством национальной экономической системы.