Введение

В настоящее время большая доля товаров, участвующих
в международном обмене, производится не в одной отдельной стране, а в рамках глобальных цепочек, проходящих через несколько стран.
Это позволяет снижать издержки и повышать конкурентоспособность продукции, размещая отдельные этапы производств там, где это выгодно. Такая структура определяет участие стран в международном разделении труда на разных производственных этапах, исходя из их обеспеченности факторами производства, конкурентными возможностями и технологического уровня развития производств.

Изучению данной проблематики посвящены работы В.В. Перской [1], Н.А. Волгиной [2], В.Б. Кондратьева [3], П.А. Кадочникова [4] и др. Среди иностранных исследователей следует выделить Р.Болдуина, П. Антраса, Дж. Чжаня и др.

Вместе с тем, изучение ключевых современных факторов, определяющих дальнейшее развитие ГЦДС, носит фрагментарный характер. Это обуславливает актуальность проводимого исследования, нацеленного на систематизацию ключевых детерминант развития ГЦДС в обозримой перспективе.

Методологическая основа исследования

При подготовке научной работы использовались общенаучные методы исследования, такие, как методы системного анализа и исследования операций, метод сравнений и аналогий, метод графического представления статистических данных, метод обобщений.

Современное состояние ГЦДС

По данным ОЭСР [5], более 70% международной торговли осуществляется в рамках ГЦДС. Однако, тренды и темпы развития ГЦДС значительно изменились за последние двадцать лет. Эпоха «гиперглобализации» (hyper globalization), характеризующаяся экспансией глобальных производственно-сбытовых цепочек в период с 1990-х гг. вплоть до финансового кризиса 2008-2010 гг. [6], сменилась т.н. «слоубализацией» (slowbalization), сопровождаемой замедлением темпов роста мировой экономики и сокращением ГЦДС (Рис.1).

Рисунок 1 — Динамика развития ГЦДС, 1990-2010-е гг.

Источник: ЮНКТАД

Такая динамика обусловлена рядом внешних факторов. Прежде всего, надо учитывать, что экспансии ГЦДС в эпоху гиперглобализации существенно поспособствовал ряд значимых для мировой экономики событий – распад СССР, интеграция Китая в глобальную торговую систему и его вступление во Всемирную торговую организацию. Последовательное замедление темпов развития ГЦДС впоследствии – естественный и ожидаемый сценарий [7]. Структурные изменения в мировой экономике – переход крупнейшего игрока, Китая, от экспортно-ориентированной модели на внутреннее потребление, рост заработной платы в Азии – лишь усилили тенденцию на «слоубализацию».

Ключевые тренды развития ГЦДС и определяющие их факторы

Какие же факторы определяют параметры современных ГЦДС?

Во-первых, усиление глобальной нестабильности и рост торгового протекционизма [8]. Рост торгового протекционизма прямо противоположен тренду на либерализацию торговли – многосторонней и региональной – и экспортную ориентированность политик, сопровождавших период экспансии ГЦДС в 1990-2010 гг.) Усиливающаяся нестабильность ГЦДС под влиянием последствий пандемии, поликризиса и  обострения конкуренции (в том числе на фоне растущего сопротивления «США-Китай») ведут к переформатированию существующих производственно-сбытовых связей.

Повышение устойчивости цепочек поставок и производства становится главным ориентиром правительств и экономических операторов при формировании стратегии участия в ГЦДС. Данное направление может реализовываться, во многом в зависимости от конкретной отрасли, по нескольким траекториям: диверсификация, «резервирование», решоринг, регионализация и «френдшоринг» [9].

Рассмотрим каждое из этих направлений.

Для диверсификации характерно расширение состава участников – стран и фирм – в ГЦДС. Реализация этой траектории требует более гибкого управления ГЦДС, что во многом может быть достигнуто за счет цифровизации цепочек поставок. Требуется баланс относительно жесткой качественной и мягкой цифровой инфраструктуры. С точки зрения системного влияния на ГЦДС, диверсификация влечет за собой уменьшение капиталоемкости производств, усложнение удержания добавленной стоимости в принимающих странах.

Траектория «резервирования» (“redundancy”) предполагает постепенный переход от инвестиций в крупные промышленные производства к распределенному производству, которое опирается на компактную физическую инфраструктуру и цифровую инфраструктуру. В перспективе реализация этой траектории приведет к сокращению ГЦДС с одновременным ростом концентрации добавленной стоимости. Еще одно потенциальное последствие выбора этой стратегии — восстановление многопрофильных производств (что особенно актуально для перерабатывающих отраслей с центральной и региональной структурой).

Отдельного внимания заслуживает решоринг (возвращение на родину производств или цепочек поставок, ранее перенесенных в страны с более низкими издержками). На фоне усиливающейся нестабильности государства активно стимулируют решоринг цепочек для снижения зависимости от внешних факторов и – главное – зарубежных поставщиков.

В системном плане решоринг ведет к сокращению и консолидации ГЦДС, росту географической концентрации добавленной стоимости. При этом, практикуемый (преимущественно западными странами) тренд на «сопровождение» процессов решоринга торговым протекционизмом, изоляционизмом и антиконкурентными практиками ведет к искажению глобальной конкуренции. А чрезмерно активный курс на решоринг в целом чреват сокращением возможностей для международной кооперации, что будет иметь наиболее тяжелые последствия для экспортно-ориентированных развивающихся стран. Поскольку решоринг наиболее характерен для высокотехнологичных отраслей, усилится разрыв между развитыми и развивающимися странами. Потребители с низким доходом в странах с развитой экономикой больше не будут иметь доступа к технологиям, а также к более дешевым импортным товарам (что сделает небольшие страны с открытым рынком особенно уязвимыми). По оценкам ВТО, из-за потенциального «технологического разъединения» (tech decoupling) в некоторых странах (прежде всего, развивающихся и наименее развитых) потери ВВП могут достигать 8-12%.

Еще один «рецепт» повышения устойчивости производственно-сбытовых цепочек – регионализация. Регионализация способствует сокращению длины ГЦДС, росту концентрации добавленной стоимости на региональном уровне.

В последнее время наблюдается тренд на ее крайность — «френдшоринг» (friendshoring), при котором создаются сети «доверенных поставщиков» из дружественных стран^[1]. Экспансия френдшоринга усиливает фрагментацию международной торговли, в том числе способствуя фрагментации применимых к ней правил и стандартов. Кроме того, заключаемые «френдшоринговые» сделки могут быть сомнительны с точки зрения соблюдения режима наибольшего благоприятствования и, тем самым, быть неправомерными с точки зрения ВТО.

Важно также понимать, что резкая смена траекторий ГЦДС (будь то посредством решоринга или регионализации цепочек), в свою очередь, влечет за собой рост изъятия инвестиций и сокращение ПИИ, ориентированных на повышение эффективности производства. Для ряда стран это означает необходимость реиндустриализации, а для других – сопротивление преждевременной деиндустриализации. В этих условиях интеграция (особенно развивающихся и наименее развитых стран) в ГЦДС, прежде всего, на переделах с высокой добавленной стоимостью, становится все труднее.

Второй важный фактор, влияющий на дальнейшее развитие ГЦДС – процессы 4-ой промышленной революции и цифровизации. Отрасли «перемещаются» в высокотехнологичную, наукоемкую сферу с растущим удельным весом секторов услуг. Доступ к технологиям становится залогом конкурентоспособности компаний. В этих условиях искусственное ограничение доступа к технологиям становится новым инструментом протекционизма, «блокирующим» участие отдельных игроков в ГЦДС. Это в том числе касается доступа к «зеленым» технологиям, значение которых существенно растет на фоне стремительного развития «зеленой повестки» и продвигаемого западными странами тренда на декарбонизацию, приобретающего новые масштабы на фоне мирового энергетического кризиса и попыток снижения санкционерами своей зависимости от российских энергоресурсов.

В условиях возрастающей фрагментации международной торговли, усиления роли технологий и глобальной нестабильности наблюдается тренд на т.н. «технологическое разъединение» (technological decoupling) [10]. Этот феномен проявляется в упомянутых выше явлениях решоринга, регионализации и френдшоринга, диверсификации цепочек, охватывая высокотехнологичные отрасли и усиливая технологический разрыв между развитыми и развивающимися странами.

В системном плане наибольшее влияние на параметры ГЦДС оказывают такие технологические тренды как автоматизация с использованием робототехники и искусственного интеллекта, цифровизация цепочек поставок (в том числе посредством цифровых платформ, систем облачного хранения данных, промышленного Интернета вещей), распространение блокчейна, аддитивного производства^[2] и повсеместная кастомизация производства [11]. Каждая из этих технологий, в зависимости, от применения в конкретной отрасли, будет по-своему сглаживать, растягивать или изгибать «кривую улыбки» (smile curve) цепочки.

Каждый из этих трендов заметно влияет на длину, географию и управление ГЦДС [12] (включая роль и параметры ПИИ, человеческого капитала и других вовлеченных в построение цепочки факторов производства). Так, например, роботизация производства провоцирует рост спроса на высококвалифицированные кадры, лишая многие развивающиеся страны их ранее основного конкурентного преимущества – дешевой рабочей силы. Пролиферация цифровых технологий склоняет экономических операторов к выбору бизнес-моделей «легкие активы» (asset-light), тем самым провоцируя сокращение ПИИ в физические производственные активы. Распространение технологий 3D-печати, при условии их доступности, и вовсе может привести к тотальной трансформации ГЦДС, заменив транспортировку товаров на передачу информации [13]. При этом, некоторые исследователи [14] утверждают, что цифровая революция способствует сокращению торговли товарами, в то же время стимулируя развитие торговли услугами и «сервитизацию» ГЦДС.

Третий важный фактор воздействия на ГЦДС – императив устойчивого развития. Требования устойчивости играют все большее значение с точки зрения конкурентоспособности и перспектив освоения рынка в целом. Развитие зеленой и голубой экономики накладывают отпечаток как на производственные процессы, так и на непосредственно торговлю в рамках ГЦДС. При этом, все менее отчетливой становится грань между реальными мерами «во благо» ЦУР ООН и использованием устойчивой повестки в качестве предлога для создания искусственных конкурентных преимуществ (пример «экологического протекционизма» — пограничный корректирующий углеродный налог Евросоюза).

Важное значение для будущего развития ГЦДС имеют и сохраняющиеся различия в подходах между странами и регионами в части устойчивой повестки – например, по отношению к целевым показателям выбросов, «озеленению» торговой, инвестиционной и финансовой политики. Несмотря на предпринимаемые попытки устранить эти различия на многостороннем уровне, ощутимый прогресс пока заметен преимущественно в рамках региональных и двусторонних договоренностей (пример: сделка ЕС-США по «зеленой стали»), что еще больше способствует фрагментации правил и стандартов в сфере «зеленой повестки» и усиливает регионализацию ГЦДС.

Помимо этого, повышается роль корпоративной ответственности, что также сказывается на участии экономических операторов в ГЦДС. Соответствие ESG-стандартам, соблюдение новых стандартов отчетности, качественное раскрытие информации постепенно приобретают обязательный характер, становясь залогом конкурентоспособности.

Заключение

Стремительно меняющийся ландшафт международной торговли оказывает значительное влияние на ГЦДС. Среди ключевых факторов, определяющих параметры современных ГЦДС и участия в них, можно выделить: рост глобальной нестабильности в условиях поликризиса, рост торгового протекционизма, процессы Четвертой промышленной революции, растущее влияние цифровой повестки и бурное развитие технологий; императив устойчивого развития, предполагающий внедрение компонента устойчивости в торговлю и производственные процессы.

Под влиянием этих факторов общая тенденция в сфере международного производства сводится к сокращению ГЦДС и усилению концентрации добавленной стоимости. Растет фрагментация международного производства, наблюдается тренд на укорачивание длины цепочки добавленной стоимости с целью повышения ее стабильности. Меняется географическое распределение добавленной стоимости. В условиях стремительного «озеленения» и «технологизации» международной торговли и производства изменяются качественные требования к участию в ГЦДС.

Выстраивание эффективной стратегии участия российской экономики в ГЦДС во многом зависит от степени учета указанных факторов и тенденций.

[1] Пример — созданный в 2022 г. по инициативе США альянс «Chip 4» (США, Япония, Южная Корея, Тайвань). Провозглашаемая цель – укрепление безопасности и устойчивости цепочек производства полупроводников, в том числе через снижение мировой зависимости от деталей, произведенных в Китае. Примечательно, что альянс создан параллельно с принятием США CHIPS and Science Act..

[2] Аддитивное производство (Additive Manufacturing), или технологии послоевой печати – это создание изделий, основанное на поэтапном добавлении материала на основу в виде плоской платформы или осевой заготовки.