Введение

Начиная с 19 века, мировая экономика быстро наращивала темпы роста. Вместе с ней стремительно менялась структура мирового энергобаланса. Наибольший вклад в трансформацию структуры энергопотребления всегда вносили страны с развитой или развивающейся промышленностью. Однако, долгое время они не испытывали значительных трудностей с доступом к энергетическим ресурсам.

Впервые резкий рост внимания к проблеме энергетической безопасности в мире произошёл в 1970-х годах, когда скоординированные действия шести стран Персидского залива (Саудовская Аравия, Ирак, Кувейт, Катар, ОАЭ, Иран) привели к росту стоимости нефти на мировом рынке приблизительно на 300% за 6 лет, что вызвало шок у нетто-импортёров энергоресурсов^[1].

В наше время сохраняется высокая актуальность вопросов обеспечения энергетической безопасности как в России, так и за рубежом. В 2019 году Указом Президента России^[2] была утверждена уже вторая редакция Доктрины энергетической безопасности Российской Федерации на период до 2035 года. В соответствии с текстом документа:

Энергетическая безопасность – «состояние защищенности экономики и населения страны от угроз национальной безопасности в сфере энергетики, при котором обеспечивается выполнение предусмотренных законодательством Российской Федерации требований к топливо- и энергоснабжению потребителей, а также выполнение экспортных контрактов и международных обязательств Российской Федерации».²

Содержание четвёртого энергетического перехода

Концепция четырёх энергопереходов была предложена современным чешско-канадским учёным Вацлавом Смилом. На данный момент концепция широко популяризирована, принята в качестве базовой и бесспорной большинством исследователей со всего мира, в том числе и в России.

Энергетический переход – это процесс значительного изменения энергобаланса, связанного с ростом доли нового источника энергии и сокращения – старого в структуре потребления энергоресурсов.

Первый энергетический переход был связан с заменой биологического топлива (включает дрова и отходы) углём. В Европе в России этот процесс происходил в 19 веке. Доля угля в энергобалансе индустриальных стран выросла с 5% до 50% в период с 1840 по 1900 гг.^[3] Первый энергопереход был тесно связан с промышленной революцией и быстрым экономическим ростом Европы.

Второй энергетический переход характеризуется стремительным ростом использования нефти. В промежутке с 1915 по 1975 гг. доля нефти в мировом энергобалансе увеличилась с 3% до 45%.³

Третий энергетический переход связан с расширением потребления природного газа. В период с 1930 по 2017 гг. его доля выросла с 3% до 23%.³

Предполагаемый четвёртый энергопереход, в начале которого мы сейчас находимся, представляет собой значительный рост доли возобновляемых источников энергии (далее – ВИЭ) в глобальной структуре энергопотребления.

Стоит отметить, что идея четвёртого энергоперехода неразрывно связана с курсом на декарбонизацию, движущей силой которого являются страны Запада. Явный переход к этому курсу случился после подписания в 2015 г. Парижского соглашения и его ратификации, что закрепило на законодательном уровне стремление стран к сокращению потребления ископаемого углеродного топлива и наращиванию электрогенерации с применением ВИЭ.

Тут можно заметить явное отличие четвёртого энергетического перехода от своих предшественников. Первые три были обусловлены объективными причинами, которыми служили экономические интересы потребителей энергии. Уголь заменил биотопливо, так как имеет значительно большую теплоту сгорания, его проще хранить, транспортировать и добывать в промышленных масштабах. Дальнейший приход нефти и газа происходил по аналогичным причинам. На сегодняшний день необходимость ускоренного перехода к ВИЭ подкреплена только теорией о глобальном потеплении и его антропологических причинах. Так в ближайшие десятилетия новый энергопереход будет выглядеть неестественным, особенно в странах, обеспеченных дешёвым ископаемым топливом.

Согласно последнему отчёту Межправительственной группы экспертов по изменению климата ООН (МГЭИК) средняя температура поверхности Земли повысится на 1,5°C к 2030 году.^[4] Основной причиной катастрофического потепления исследователи считают выбросы парниковых газов, происходящие в результате деятельности человека.

Однако, всё больше учёных открыто заявляют о несостоятельности этой теории.  В противовес ей в Институте океанологии им. П.П. Ширшова РАН профессор Олег Сорохтин разработал физическую теорию климата Земли. Согласно результатам исследования, концентрация парниковых газов в атмосфере не оказывает практически никакого влияния на климат Земли. Наблюдаемое в последние десятилетия повышение средней температуры поверхности планеты связано только с временным повышением солнечной активности. А главным долговременным трендом является глобальное похолодание и приближение нового ледникового периода.^[5]

Стремление стран Запада к навязыванию «зелёной повестки» и перехода на ВИЭ можно объяснить желанием ослабить геополитические позиции ключевых стран-экспортёров углеродных энергоносителей – России, государств-членов ОПЕК и других. При глобальном переходе на ВИЭ, значительно возрастёт влияние обладателей технологий экологичной электогенерации в лице Западных корпораций. В свою очередь традиционных экспортёров энергосырья ждёт спад спроса, потеря влияния и ослабевание национальных экономик.

Также на конкурентную заинтересованность Запада указывает непринятие атомной энергетики в качестве экологически чистой. Дело в том, что присутствует явное технологическое преимущество России в этой области на глобальном уровне. Развить свою атомною промышленность до уровня ГК «Росатом» западным корпорациям будет трудно и в соответствии с вышеописанной концепцией бессмысленно, т.к. РФ сохранит этот канал влияния в международном сотрудничестве.

На международной арене Российская Федерации активно продвигает концепцию формирования многополярного мира. Одновременно многие учёные констатируют прекращение процесса глобализации и перехода к, так называемой, глокализации – укреплению связей внутри макрорегионов и ослабеванию отношений со странами из вне.

Всё это указывает на начало распада Мира на макрорегионы.^[6] Конкретные их количество и контуры пока трудно предсказать. Их может быть два и с явно выделяемыми центрами, как в период сосуществования СССР и США или множество и с распределёнными точками притяжения в виде наднациональных образований.^[7]

Автор полагает, что в этом контексте стоит говорить об энергетическом переходе не как о глобальном явлении, а о векторе отдельно взятого макрорегиона. Однозначно, ЕС продолжит курс на декарбонизацию и принуждение к нему других стран, которые войдут в его макрорегион. В свою очередь, трудно представить, что в ближайшие десятилетия Россия откажется от использования дешёвого природного газа в пользу ВИЭ.

В 2024 г. Институт энергетических исследований РАН (ИНЭИ) опубликовал прогноз развития энергетики Мира и России до 2050 г.^[8] В документе описано три сценария, один из которых предусматривает, что «миру удаётся найти “золотой ключик” в виде механизма, позволяющего разрешать противоречия и выходить на компромиссные решения по ключевым вопросам дальнейшего развития». Данный подход, на основе ранее изложенных теорий, автор предлагает не рассматривать. Два других сценария предусматривают либо сохранение существующего уклада, либо распад мира на два макрорегиона с явными контурами и существенными ограничениями на взаимную торговлю.

Согласно прогнозу, с 2021 по 2050 гг. доля ВИЭ в мировом энергобалансе увеличится с 15% до 22%, при худшем прогнозе. ⁸ Рост на 7% является не столь значительным, чтобы говорить об ощутимой фазе четвертого энергоперехода в глобальном масштабе.

Аспекты энергетической безопасности в контексте четвёртого энергоперехода

Основываясь на динамике распространения ВИЭ последних десятилетий, автор полагает, что доступность энергии будет продолжать расти для многих стран.^[9] В особенности это ощутят в регионах, где имеются благоприятные географические и климатические условия по размещению объектов электрогенерации с использованием ВИЭ. Это жаркие и ветряные районы, а также страны, где возможно размещение гидроэлектростанций. Возрастёт связь понятия доступности энергии с наличием сложных технологий электрогенерации. В период с 2005 по 2023 года доля ВИЭ в электрогенерации уже возросла в странах Африки с 17% до 24,3%, Азии – с 13,5% до 26,5%, Тихоокеанского региона – с 18% до 41%.⁹

Для расширения использования ВИЭ потребуется новая инфраструктура. Здесь речь идёт не только о самих электростанциях, но и о линиях электропередачи, станциях распределения и хранения электроэнергии.^[10]

С распространением ВИЭ вероятно будет снижаться и стоимость энергии. Это коснётся и традиционной генерации, так как будет наблюдаться снижение доли спроса на ископаемые энергоресурсы.^[11]

Социальные последствия будут как позитивными, повышение доступности энергии, так и негативными, реакция на строительство новых солнечных и ветряных электростанций. Особенно негативно будет сказываться строительство новых ГЭС, которое связано со значительными изменениями ландшафта.

Введение ВИЭ положительно скажется на защите окружающей среды, но может быть проблемой для государственного управления, так как вырастет вероятность совершения ошибок при планировании, в связи с небольшим опытом применения новых технологий.

Энергоэффективность возрастёт, так как электростанции, работающие на ВИЭ имеют относительно высокий КПД.

Вывод

В условиях четвёртого энергоперехода многие страны смогут повысить свою энергетическую независимость при условии благоприятных географических условий и наличия технологий.^[12]

С точки зрения энергетического спроса страны-экспортёры традиционных энергоресурсов потеряют свои позиции. Однако это не означает снижение объёма поставок в абсолютном значении. Спрос на энергию будет только расти, традиционные и новые источники энергии будут дополнять друг друга в мировом энергобалансе.

[1] Ергин Д. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть. М.: Альпина Паблишер, 2019. С. 634–663.

[2] Указ Президента Российской Федерации от 13.05.2019 г. № 216 «Об утверждении Доктрины энергетической безопасности Российской Федерации». — Режим доступа: http://www.kremlin.ru/acts/bank/44252 (дата обращения: 20.10.2024).

[3] Сизов А. А. Концепция энергетического перехода: история понятия и эволюция явления // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2024. № 2. С. 159–164. https://doi.org/10.22394/2079-1690-2024-1-2-159-164. EDN YATMFS

[4] МГЭИК | Обобщающий доклад по изменению климата, 2023 год — Режим доступа: https://www.ipcc.ch/report/ar6/syr/downloads/press/IPCC_AR6_SYR_PressRelease_ru.pdf (дата обращения: 21.10.2024).

[5] Сорохтин О.Г. «Эволюция климатов Земли» — Режим доступа: https://fiz.1sept.ru/article.php?ID=200700907 (дата обращения: 10.10.2024).

[6] Делягин М.Г. Мир разделённый / Завтра.ру — Режим доступа: https://zavtra.ru/blogs/mir_razdelyonnij (дата обращения: 12.10.2024).

[7] Серегина А. А. Роль статуса страны в ЕАЭС / А. А. Серегина, В. Е. Богомолова, А. С. Харланов // Евразийская интеграция: экономика, право, политика. – 2021. – № 3(37). – С. 125-134. – DOI 10.22394/2073-2929-2021-03-125-134.

[8] Прогноз развития энергетики мира и России 2024 / под ред. А.А. Макарова, В.А. Кулагина, Д.А.Грушевенко, А.А.Галкиной; ИНЭИ РАН – Москва, 2024. – 207 с. — ISBN ISBN 978-5-91438-038-7

[9] Enerdata. World Energy & Climate Statistics – Yearbook 2024. Share of renewables in electricity production — Режим доступа: https://yearbook.enerdata.net/renewables/renewable-in-electricity-production-share.html (дата обращения: 10.10.2024).

[10] Ang B.W., Choong W.L., Ng T.S. Energy Security: Definitions, Dimensions and Indexes. Renewable and Sustainable Energy Reviews, 2015, vol. 42, P. 1077-1093.

[11] Sovacool B. Introduction: Defining, Measuring, and Exploring Energy Security / The Routledge Handbook of Energy Security: ed. B.Sovacool. NY: Routledge, 2011. P.1–42.

[12] Серегина А. А. Международный опыт диверсификации оборонно-промышленного комплекса в интересах топливно-энергетического комплекса / А. А. Серегина // Вестник РГГУ. Серия: Экономика. Управление. Право. – 2021. – № 3-2. – С. 222-237. – DOI 10.28995/2073-6304-2021-3-222-237.