Институт субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника (КДЛ), закрепленный в главе III.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), стал одним из центральных инструментов защиты прав кредиторов в современном российском праве. Его актуальность обусловлена несколькими факторами. Во-первых, наблюдается устойчивый рост числа дел о привлечении к субсидиарной ответственности, что отражает общий тренд на ужесточение борьбы с недобросовестным банкротством и выводом активов. Во-вторых, законодательство и судебная практика в этой области находятся в состоянии динамичного развития: в 2024–2025 годах Верховный Суд РФ активно формирует единые подходы, выпуская обзоры и определения, которые существенно меняют практику применения норм. В-третьих, расширение оснований для привлечения к ответственности, включая возможность «внебанкротного» взыскания, создает новые серьезные риски для широкого круга лиц — от формальных руководителей до фактических выгодоприобретателей и даже их аффилированных лиц. Это делает тему критически важной для обеспечения правовой определенности и баланса интересов кредиторов и добросовестных предпринимателей.

Правовой фундамент института субсидиарной ответственности КДЛ образует система норм гражданского и специального законодательства.

• Гражданский кодекс РФ (ст. 53.1) [1] устанавливает общий принцип ответственности лиц, которые имеют фактическую возможность определять действия юридического лица, если такие действия причинили вред кредиторам. Эта норма является отправной точкой для привлечения к ответственности за пределами формального круга органов управления.
• Закон о банкротстве (ст. 61.10) [2] дает легальное определение КДЛ. Им признается лицо, имевшее в течение трех лет до возбуждения дела о банкротстве либо в период банкротства возможность давать обязательные для должника указания или иным образом определять его действия. Статьи 61.11–61.19 детально регламентируют основания и порядок привлечения к субсидиарной ответственности как в рамках дела о банкротстве, так и вне его (внебанкротная ответственность).
• Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» (п. 3.1 ст. 3) [3] специально предусматривает возможность привлечения участников и руководителей общества к субсидиарной ответственности по обязательствам общества, исключенного из ЕГРЮЛ как недействующего юридического лица, если расчеты с кредиторами стали невозможны вследствие их действий (бездействия).

Несмотря на детальную законодательную регламентацию, практика применения института субсидиарной ответственности КДЛ сталкивается с рядом системных проблем.

Основная сложность заключается в установлении самого факта контроля. Закон оперирует широким оценочным понятием «фактической возможности определять действия», что вынуждает суды анализировать косвенные доказательства: цепочки аффилированности, переписку, свидетельские показания, паттерны поведения. К КДЛ могут быть отнесены не только генеральные директора и мажоритарные участники, но и бухгалтеры, бенефициары, а также любые получатели активов, если доказано, что активы выводились в их пользу. При этом выполнение единственным участником функций руководителя, как разъяснил Верховный Суд, является недостаточным условием для автоматического привлечения к субсидиарной ответственности; необходимо доказать, что именно его поведение привело к невозможности расчетов с кредиторами.

Законодатель и судебная практика создали систему презумпций, существенно облегчающую позицию кредитора. В частности, если компания исключена из ЕГРЮЛ, а КДЛ не представил суду обоснованных возражений и не доказал свою добросовестность, суд исходит из виновности КДЛ по умолчанию. Более того, при уклонении КДЛ от представления информации о причинах отсутствия денег у должника презюмируется, что невозможность погасить долги обусловлена его действиями. Таким образом, активное процессуальное поведение и представление доказательств добросовестности становятся обязанностью ответчика.

Отдельным, стремительно развивающимся трендом является внебанкротная субсидиарная ответственность. Она позволяет кредитору взыскать долг с КДЛ, минуя процедуру банкротства, в случаях, когда:

• должник исключен из ЕГРЮЛ как недействующее юридическое лицо;
• дело о банкротстве прекращено из-за отсутствия средств на его финансирование;
• после завершения конкурсного производства выявлены новые основания для ответственности.

  Этот механизм становится одним из наиболее востребованных инструментов защиты прав кредиторов, особенно со стороны налоговых органов.

На практике встречаются попытки привлечения к ответственности членов семьи, родственников или номинальных руководителей КДЛ. Суды в таких случаях требуют доказывания не только факта передачи имущества, но и осведомленности этих лиц о неправомерном характере действий и их участия в схеме. Одновременно существует проблема «двойной» ответственности, когда с одного лица пытаются взыскать одну и ту же сумму по разным основаниям (например, по договору поручительства и как с КДЛ). Судебная практика стоит на позиции недопустимости такого двойного взыскания [4].

С целью обеспечения лучшей визуализации и понимания сути рассматриваемых вопросов, далее будет представлен обзор нескольких дел из судебной практики.

Дело № А40-46771/2022 (Об обязанности подачи заявления о банкротстве)

В данном деле конкурсный управляющий пытался привлечь руководителя-участника к ответственности за неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве компании. Истец утверждает, что директор компании-должника не инициировал процедуру банкротства, несмотря на наличие оснований – неспособность фирмы погасить задолженность перед кредитором. По мнению истца, за уклонение от подачи заявления о несостоятельности организации, руководитель должен нести дополнительную ответственность. Ответчик, в свою очередь, заявляет, что до момента обращения кредитора в судебные инстанции, признаки финансовой несостоятельности у компании отсутствовали. Следовательно, у руководителя не возникло обязательства инициировать процедуру банкротства.

 Суды отказали в иске, указав, что неоплата конкретного долга перед одним кредитором сама по себе не свидетельствует о признаках общей неплатежеспособности, которые обязывали бы руководителя подавать такое заявление. Управляющий не доказал, что такие признаки были на соответствующий момент. Это дело иллюстрирует высокий стандарт доказывания для данного конкретного основания ответственности.

. Дело № А83-18405/2020. В рамках дела о банкротстве временный управляющий подал заявление о привлечении к субсидиарной ответственности одного из участников ООО. Позиция истца: по вине участницы общества невозможно полностью погасить требования кредиторов. Участница общества обладает 30 процентами доли в уставном капитале ООО, может давать должнику обязательные для исполнения указания. Эти действия привели к заключению невыгодных сделок. Позиция ответчика: отсутствует состав условий для привлечения к субсидиарной ответственности.

Суд удовлетворил требования, установив, что участница общества, обладая 30% доли и возможностью влиять на решения, перевела хозяйственную деятельность и прибыль с должника на новосозданную компанию с аналогичным наименованием. Это привело к прекращению деятельности должника, оставив на нем непогашенные долги. Данное решение демонстрирует, что суды квалифицируют такие действия как злоупотребление правом, ведущее к субсидиарной ответственности. [5]

Институт субсидиарной ответственности КДЛ продолжает эволюционировать, оставаясь мощным, но сложным инструментом, балансирующим между эффективной защитой прав кредиторов и недопущением необоснованного преследования предпринимателей. Анализ законодательства и судебной практики 2024–2025 годов позволяет выделить следующие тенденции:

1. Расширение круга ответственных лиц и оснований: ответственность может наступить не только в рамках банкротства, но и после исключения компании из ЕГРЮЛ.
2. Смещение бремени доказывания: от кредитора требуется доказать базовые обстоятельства (контроль, долг), в то время как КДЛ вынужден активно доказывать свою добросовестность.
3. Повышение значимости procedural поведения: уклонение от представления документов и пояснений в суде резко повышает риски привлечения к ответственности.

Проведенный анализ позволяет констатировать, что институт субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника (КДЛ), превратился в действенный, но внутренне противоречивый механизм защиты интересов кредиторов. Основные проблемы для предпринимателей заключаются в правовой неопределенности при оценке персональных рисков, чрезвычайной сложности и затратности процесса доказывания своей добросовестности, а также в потенциально расширительном толковании круга КДЛ. Для минимизации рисков необходимо документально фиксировать экономическую целесообразность всех ключевых управленческих решений и сделок, своевременно инициировать процедуры банкротства при наличии признаков неплатежеспособности.